Эфрос Анатолий Васильевич (настоящее имя — Ната́н Иса́евич Эфрос; 3 июля 1925, Харьков — 13 января 1987, Москва) — советский театральный режиссёр, педагог. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1976).
Анатолий Эфрос родился в Харькове в семье служащих авиационного завода. В годы Великой Отечественной войны, в эвакуации в Перми, вплоть до 1945 года работал слесарем на том же заводе.
С детства увлечённый театром, Эфрос в 1943 году поступил в актёрскую студию Ю. А. Завадского при Театре им. Моссовета, находившемся в то время в эвкуации; в 1944 году поступил на режиссёрский факультет ГИТИСа, который окончил в 1950 году (мастерская Н. В. Петрова и М. О. Кнебель).
Первой самостоятельной постановкой стал спектакль "Прага остаётся моей" в Центральном доме культуры железнодорожников в 1951 году. На профессиональной сцене дебютировал в том же году спектаклем "Приезжайте в Звонковое" по пьесе А. Корнейчука в Московском областном драматическом театре им. Островского.
В 1951—1953 годах Анатолий Эфрос набирался опыта в Рязанском драматическом театре. В 1954 году он был направлен в качестве режиссёра-постановщика в Центральный детский театр, где встретился со своим институтским педагогом — уволенной из МХАТа Марией Кнебель, годом позже возглавившей театр, и под её "поощрительным надзором", как выразился П. А. Марков, в считанные годы сумел превратить забытый зрителями ЦДТ в один из самых интересных и популярных театров столицы. Хотя репертуар ЦДТ как таковой был ориентирован прежде всего на подростковую аудиторию ("В добрый час" и "В поисках радости" В. Розова, "Друг мой, Колька" А. Хмелика и др.), при Эфросе он перестал быть исключительно детским. П. Марков, рассказывая об этом периоде творчества режиссёра, отмечал его умение говорить на языке, доступном для юных зрителей, "нигде не опошляя и не упрощая своих мыслей", спектакли его подкупали неподдельным интересом к миру переживаний подростка, он увлекался сам и умел увлечь удругих.
В ЦДТ Эфрос ставил почти всё, что писал в те годы Виктор Розов, и эти пьесы, как пишет А. Смелянский, позволили ему "начать свой "неравный бой" с помпезным, липовым, мертвым искусством, которое его окружало". Он был убеждённым сторонником К. С. Станиславского, немодного в те годы в театральных кругах, и в середине 50-х опубликовал статью "Бедный Станиславский!", в которой резко критиковал Николая Охлопкова и Бориса Равенских за фальшивую театральщину и тягу к "представлению". Для самого же Эфроса в неоднородном наследии Станиславского наиболее актуальным оказалось то, что сам реформатор называл "линией интуиции и чувства". Далёкий в своих исканиях от каких-либо подражаний Художественному театру и нередко вступавший в полемику с его традициями в своих прочтениях классики, в первую очередь Чехова, Эфрос вместе с тем всегда оставался поклонником старого МХАТа и много лет спустя в книге "Репетиция — любовь моя" писал: "Моими любимыми артистами были всегда Москвин и Хмелёв. Когда вспоминаешь этих выдающихся артистов, на ум приходит прежде всего то, что они были не сами по себе. Это были выдающиеся таланты, но думая о них, видишь целый ряд: Добронравов, Тарасова, Качалв, Книппер... От этого включения в "ряд" они никогда не проигрывали. Напротив, их голоса звучали ещё мощнее. Они были не просто Хмелёв и Москвин, а мхатовские Хмелёв и Москвин, артисты великого и прославленного художественного направления".
В Центральном детском начинали свою карьеру Олег Ефремов и приглашённые Эфросом молодые актёры Олег Табаков и Лев Дуров, и здесь, по словам А. Смелянского, в середине 50-х, ещё до прихода Товстоногова в БДТ и создания "Современника", началось возрождение российского театра.
Успех молодого режиссёра не остался незамеченным: в 1963 году Эфросу предложили возглавить Московский театр им. Ленинского комсомола, переживавший не лучшие времена.
За короткий срок режиссёру удалось возродить и этот театр; как и ранее в Центральном детском, он отдавал предпочтение современной драматургии, нередко придавая глубину и тем пьесам, которые её не имели; при этом режиссёр, как отмечал П. Марков, "тревожился, тосковал, искал вместе с этой едва вступившей в жизнь молодежью — он не брал на себя роль учителя". Эфрос и здесь ставил В. Розова, в котором нашёл своего драматурга, а также А. Арбузова и Э. Радзинского, большим успехом пользовались его спектакли "В день свадьбы" (1964), "104 страницы про любовь" (1964), "Мой бедный Марат" (1965), "Снимается кино…" (1965). Здесь Эфрос впервые соприкоснулся с классикой, поставив в 1966 году "Чайку" А. Чехова, и этот спектакль оказался не менее актуальными.
Этот первый опыт даже доброжелательные критики сочли неудачным; "Чайка", в которой режиссёр бросил вызов мхатовской традиции, многих возмутила и побудила "заступиться за Чехова": "Ненависть, взаимная вражда, — писал П. Марков, — заменили сочувствие" В спектакле Эфроса главным героем стал Треплев и все остальные персонажи определялись своим отношением к Треплеву; так, Нина Заречная неожиданно оборачивалась хищницей, одержимой жаждой славы и карьеры, и в финале несла заслуженное, по Эфросу, наказание.
Последним спектаклем Эфроса в "Ленкоме" стал "Мольер" М. Булгакова, поставленный в конце 1966 года; вскоре после его премьеры, в начале 1967-го, Эфрос был отстранён от руководства театром. По мнению Смелянского, на роль руководителя Эфрос действительно не годился: одних актёров баловал, другим не давал работы, — обиженные артисты сыграли не последнюю роль в его отставке; Юрий Завадский, Олег Ефремов и Юрий Любимов пытались бороться за Эфроса, но безуспешно.
В том же 1967 году Эфрос был назначен очередным режиссёром Театра на Малой Бронной, который в то время возглавлял Андрей Гончаров; из "Ленкома" ему разрешили взять с собой десять актёров-единомышленников, в том числе Льва Дурова и любимую актрису — Ольгу Яковлеву. Однако первый же поставленный Эфросом на Малой Бронной спектакль, "Три сестры", подвергся критике и в конце концов был запрещён. После запрета другого спекаткля — "Обольститель Колобашкин" по пьесе Э. Радзинского некоторые актёры дрогнули и покинули опального режиссёра.
Сменивший вскоре Гончарова А. Дунаев не мешал Эфросу создавать свой театр внутри Театра на Малой Бронной; в глазах московских театралов это был скорее "театр Эфроса". За 17 лет работы он создал ряд спектаклей, ставших классикой советского театра, в их числе "Три сестры" Чехова, "Ромео и Джульетта" и "Отелло" Шекспира, "Месяц в деревне" И. Тургенева, "Женитьба" Н. Гоголя, "Дон Жуан" Мольера, в котором заглавную роль в очередь исполняли Михаил Козаков и Николай Волков, и это были два разных спектакля. Именно в этот период о театре Эфроса и его актёрах (понятие "актёр Эфроса" ввёл в оборот Н. Берковский) заговорили как о художественном направлении; на Малой Бронной Эфрос обрёл новых единомышленников в лице Николая Волкова и Леонида Броневого. "Актеры, игравшие в спектаклях Эфроса, — пишет О. Скорочкина, — оставили в истории театра (…) свой след, свою уникальную интонацию и неповторимый стиль".
Помимо театра, Анатолий Эфрос много работал на телевидении, поставил ряд спектаклей, снял несколько телевизионных и нетелевизионных фильмов, в том числе "В четверг и больше никогда", вошедший в число лучших лент советского интеллектуального кино. Самые известные телевизионные спектакли Эфроса — "Всего несколько слов в честь господина де Мольера", с Юрием Любимовым в роли Мольера, и "Страницы журнала Печорина".
Проблемы в Театре на Малой Бронной у Эфроса начались в 1979 году со спектакля "Дорога" по поэме Н. Гоголя "Мёртые души", в котором режиссёр попытался представить "всего Гоголя". Спектакль, однако, не получился; не удалась Михаилу Козакову центральная роль — Автора, актёры играли через силу. "Провал того, кто именовался в спектакле Автором, — пишет А. Смелянский, — оказался чем-то гораздо большим, чем неудачей одной роли. Тут был сигнал какого-то общего неблагополучия, душевного разлада художника то ли с его театром, то ли с самим собой. После "Дороги" из-под Эфроса стала уходить почва".
Неудача подорвала авторитет Эфроса в труппе; в прежние времена режиссёр любые конфликты гасил новым удачным спектаклем, на сей раз этого средства не оказалось; Эфрос отдыхал от своей взбунтовавшейся команды, работая в других театрах: он поставил во МХАТе мольеровского "Тартюфа" и "Живой труп" Л. Толстого, в Токио — "Месяц в деревне" И. Тургенева; труппа тем врменем всё больше отдалялась от него.
В 1982 году Эфрос вновь поставил на Малой Бронной "Трёх сестер", но в этот раз столкнулся с непривычным для него равнодушием зрителей. По свидетельству Смелянского, в этот период режиссёр считал, что ставку надо делать только на свежую молодую публику; но "свежая публика" покидала его спектакль во время антракта.
Неуспех стал дополнительным аргументом в той борьбе, которую повёл директор театра И. Коган против Эфроса и служившего ему надёжным тылом Дунаева. В 1984 году вспыхнул конфликт, в результате которого оба режиссёра оказались вынуждены покинуть театр.
В 1984 году Эфрос был назначен главным режиссёром Театра на Таганке вместо давно не ладившего с властями Юрия Любимова, который, находясь в зарубежной командировке, бросил открытый вызов Министерству культуры СССР. По поводу интервью, данного Любимовым корреспонденту "Таймс" и озаглавленного "Крест, который несёт Любимов", А. Смелянский заметил, что со времен Михаила Чехова никто из российских режиссёров так не разговаривал с властью. Противостояние длилось несколько месяцев, после чего был издан указ об освобождении Любимова с поста художественного руководителя театра с формулировкой: "в связи с неисполнением своих служебных обязанностей без уважительных причин".
В сложной ситуации, когда коллектив "Таганки" пытался бороться за своего художественного руководителя, согласие Эфроса возглавить театр многими было воспринято крайне негативно: "Анатолий Эфрос, — пишет А. Смелянский, — разрешил себе войти в чужой театральный "дом" без приглашения хозяина и вопреки его воле… На Таганке, как в "Современнике" или в БДТ у Товстоногова, все крепилось цементом общей памяти. Прожитая жизнь и память об ушедших соединяла всех теснейшими узами. Любому пришельцу тут было бы очень трудно, но в данном случае дело усугублялось тем, что не дом менял хозяина, а ненавистное государство навязывало дому нового владельца".
Любимов обвинил своего преемника в пренебрежении корпоративной этикой и солидарностью, расценил его согласие возглавить театр как штрейкбрехерство и предательство.. Бо́льшая часть труппы бойкотировала нового художественного руководителя; несколько известных актёров даже демонстративно покинули Театр на Таганке, в том числе Леонид Филатов и Вениамин Смехов, перешедшие в "Современник"; ушёл в "Современник" и многолетний соратник Любимова художник Давид Боровский. Историю противостояния Анатолия Эфроса и актёров "Таганки" Леонид Филатов позже отразил в своём фильме "Сукины дети".
Эфрос поставил в театре несколько спектаклей, возобновил "Вишнёвый сад" А. П. Чехова, поставленный им ещё в 1975 году; но труппа режиссёра не приняла, тем более что и эстетика его значительно отличалась от эстетики Любимова. "Премьеры, — пишет А. Смелянский, — следовали одна за другой, тут же поддерживались официозной прессой. Это ещё больше усугубляло нравственную двусмысленность ситуации. Спектакли, естественно, были разные, но ни в одном из них не было радости, того света искусства, который покорял Москву два десятилетия. Он работал в омертвелом пространстве, в ситуации общественного остракизма".
В 1985 году произошла смена руководства страны, сделавшая возможным возвращение Любимова. Эфрос должен был уйти; он подписал коллективное письмо актёров "Таганки" в поддержку возвращения Любимова, но уходить ему было некуда. В ноябре 1986 года театр гастролировал в Польше, где проходили обсуждения спектаклей Эфроса, в ходе которых, по свидетельству А. Демидовой, резко осуждался его приход в Театр на Таганке. Психологическое и эмоциональное напряжение режиссёра на фоне разраставшегося конфликта послужило косвенной причиной инфаркта, повлекшего его смерть 13 января 1987 года. Последним его спектаклем стал мольеровский "Мизантроп", вышедший осенью 1986-го. Приход Анатолия Эфроса на Таганку многие считали трагической ошибкой, которая стоила ему жизни.
Анатолий Эфрос был женат на театральном критике Наталье Крымовой; сын Дмитрий Крымов — театральный художник и режиссёр.
Анатолий Смелянский считает, что увольнение с поста художественного руководителя Театра им. Ленинского комсомола было счастьем для Эфроса: оно избавило режиссёра от той ответственности перед властью, которую предполагало любое официальное положение. "Он не должен был, — пишет критик, — играть роль первого советского режиссёра и подписывать письма против Солженицына, как это делал Товстоногов. Он не должен был соответствовать образу официально утверждённого диссидента, которую навязали Любимову. Он мог не ставить спектаклей к революционным и партийным датам, как Ефремов. Им, в сущности, пренебрегли и оставили только одну возможность — заниматься искусством".
Ранние постановки
Рязанский областной театр драмы
Центральный детский театр
"Современник"
Театр им. М. Н. Ермоловой
Московский театр им. Ленинского комсомола
Театр на Малой Бронной
Театр им. Моссовета
МХАТ им. М. Горького
Другие театры
Театр на Таганке